Смерть — необратимое прекращение жизнедеятельности организма, неизбежный естественный конец существования всякого живого существа.

У теплокровных животных и человека Смерть связана прежде всего с прекращением дыхания и кровообращения (см.Танатология). Различают два основных этапа Смерти — так наз. клиническую смерть и следующую за ней биологическую, или истинную, смерть. Клиническая Смерть является обратимым этапом умирания, к-рый протекает в течение нескольких минут после прекращения кровообращения и дыхания. Обратимость ее в основном зависит от степени гипоксических изменений нейроцитов головного мозга. Продолжительность пребывания человека в состоянии клинической смерти в условиях нормотермии не превышает 8 мин., в условиях гипотермии она может быть удлинена.

Наступлению клинической смерти предшествует предагональное состояние (постепенное снижение АД, угнетение сознания и электрической активности мозга, тахикардия, сменяемая брадикардией, нарушение стволовых рефлексов), терминальная пауза (временная задержка дыхания и брадикардия вплоть до периодически наступающей асистолии) иагония (см.).

Биологическая смерть — необратимое прекращение физиологических процессов в клетках и тканях, при к-ром реанимационные мероприятия остаются безуспешными. Достоверными признаками наступившей биологической смерти являютсяпосмертные изменения (см.). Естественнонаучные аспекты С. как биологического феномена исследует комплекс биологических и медицинских дисциплин, ведущее место среди к-рых занимаютреаниматология (см.),патологическая физиология (см.) ипатологическая анатомия (см.).

С точки зрения диалектического материализма С.— необходимый и существенный момент жизни. Как подчеркивал Ф. Энгельс; «… отрицание жизни по существу содержится в самой жизни, так что жизнь всегда мыслится в соотношении со своим необходимым результатом…— смертью» (К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 20, с. 610). Поскольку С. неразрывно связана с жизнью, то в процессе биол. эволюции механизмы умирания также подвергаются эволюционным изменениям. У многоклеточных организмов смерти, как правило, предшествует процесс старения (см.Старость, старение).

Человек является высшей формой эволюционного развития жизни. Он генетически связан с другими жизненными формами и имеет с ними много общих черт (в т. ч. и нек-рые общие биологические механизмы старения и Смерти), но в то же время он принципиально отличается от них благодаря способности производить орудия труда, наличию членораздельной речи, мышления и сознания. Поэтому человек в отличие от других живых существ сознает свою смертность. Причем С. для человека выступает не в качестве природного феномена, но прежде всего как явление социально значимое, включенное в сложный контекст общественных отношений. Уже на самых ранних этапах развития человеческого общества формируются особые социальные нормы, регламентирующие как формы общения с умирающим человеком, так и способы захоронения трупа. Одновременно в мифологической форме происходит осознание смысла С., связи умерших и живых, формы существования после С. В этом отношении характерен культ мертвых, особенно развитый у древних египтян, к-рые рассматривали жизнь лишь как подготовительный этап к загробному существованию и поэтому уделяли огромное внимание строительству гробниц (пирамид), разработке методов бальзамирования трупов и др. В культуре многих древних народов важное место занимали религиозные представления, связанные с культом умерших предков, их влиянием на судьбу живых людей, переселением душ после С., бессмертием. Мифы о «загробной жизни» и «бессмертии души» всегда содержали попытку нравственного преодоления страха С., адаптации человека как к факту С. близкого для него существа, так и к неизбежности собственного ухода из жизни.

Развитие античной философии как формы рационального (в противоположность мифологическому) осмысления наиболее общих проблем человеческого существования позволило более глубоко подойти к пониманию С. Показательно, что порой противоположные мнения о существовании души, загробной жизни и др. использовались с одной и той же целью — разумного примирения человека со смертью. Сократ, Платон и Аристотель пытались помочь преодолеть страх перед С., отстаивая тезис о бессмертии души. Цицерон, по-своему переосмыслив это учение, убеждал, что умершие «живы и притом живут той жизнью, к-рая одна только и заслуживает названия жизни». Эпикур и Лукреций пытались освободить человека от страха С., доказывая противоположный тезис: душа гибнет вместе с телом, поэтому человек как таковой С. никак не воспринимает, а следовательно, ее ему и не нужно страшиться.

В христианской религии, для к-рой характерно острое переживание неповторимости бытия каждой отдельной личности, вера в загробную жизнь (воскрешение) в определенной степени освобождала человека от страха С., замещая его страхом перед наказанием (карой) за совершенные при жизни грехи. Подобный подход к пониманию С. содержит в себе основание моральной оценки поступков человека, различения добра и зла, культивирует чувство ответственности перед лицом С. за совершенные поступки. Девиз античных философов-стоиков — memento mori (лат. помни о смерти) — выступает важным побудительным стимулом нравственного поведения в христианской этике, влияние к-рой не ослабевает и в современном мире.

В противоположность религиозному пониманию С. уже в средние века и особенно начиная с эпохи Возрождения развивались материалистические тенденции, существенно подрывавшие догматы христианства о С. и бессмертии человека, чуде его воскрешения. Особую роль в этом процессе сыграло развитие естествознания, в т. ч. биологии и медицины. Однако метафизический и механистический материализм эпохи Возрождения и Нового времени с его отрицанием идеи бессмертия души и нравственной значимости С. нередко приводил к отрицанию нравственной сущности человеческой жизни, представлениям о вседозволенности, оправданию поведения, исходящего из принципа «после нас хоть потоп». Поэтому в мировоззрении крупнейших естествоиспытателей, напр. Ньютона (I. Newton), и философов, придерживавшихся в основном материалистического подхода к изучению объективной реальности, для обоснования моральных ценностей сохранялись религиозные представления о боге, бессмертии души и др. В русской философии этот подход к проблеме С. и бессмертия выразил А. Н. Радищев в трактате «О человеке, его смерти и бессмертии».

Противоречия метафизического (как идеалистического, так и материалистического) понимания Смерти в связи с решением вопроса о бытии бога и бессмертии души были детально проанализированы Кантом (I. Kant). Им была показана противоречивость всех разработанных христианскими богословами рациональных доказательств бытия бога и представлений о бессмертии души, воскресении, каре за грехи и др. Вместе с тем с точки зрения морали, И. Кант считал необходимым для каждого вести себя таким образом, как будто нас безусловно ожидает иная жизнь и при вступлении в нее будет учтено моральное состояние, в соответствии с к-рым мы закончим нынешнюю. Такое акцентирование на моральной стороне проблемы С. и бессмертия человека, прямо или косвенно противопоставляемое ортодоксальным; религиозным подходам, получило широкое распространение в буржуазной философии 19—20 вв.

В резком противопоставлении рационалистическому подходу (как материалистическому, так и идеалистическому) к пониманию С. формировались иррационалистические представления о жизни и смерти человека, получившие предельное выражение у Шопенгауэра (A. Schopenhauer), Гартмана (Е. Hartmann) и особенно у Ницше (F. Nietzsche). Лейтмотивом этих представлений (имевших, разумеется, и существенные различия) явилось пессимистическое утверждение о том, что жизнь есть «бесконечное повторение» того, чему лучше было бы вовсе не быть, цель ее не в счастье, а в страдании, а значит С. оказывается главной ее истиной, по крайней мере для человека, способного предвидеть и ожидать ее. Отрицая идею воскресения тела и бессмертия души, сторонники иррационалистических концепций утверждают бессмертие рода, к-рое реализуется через иррациональное, неопределенное жизненное начало, у Шопенгауэра именуемое волей. Жизнь с этой точки зрения бессмысленна. Признание бессмыслицы в качестве главного смысла жизни и G. характерно для одного из самых модных философских течений 20 в.— экзистенциализма, наиболее крупными представителями к-рого были Сартр (Т. P. Sartre) и Камю (A. Camus). В его основе лежит метафизическая, абстрактно-философская трактовка проблем жизни и С. человека, лишенная необходимой связи с социальными и биологическими «измерениями» личности.

В основе марксистского понимания проблемы С. лежит представление о социальной сущностичеловека (см.) как индивида и личности, его связи с обществом и человечеством в целом. Особенно важно диалектическое понимание единства и борьбы противоположностей родового и индивидуального в человеческом существовании. Сложность взаимосоотнесения родового и индивидуального достигает у человека своих предельных форм именно потому, что в биол. смысле индивид — всегда в нек-ром отношении лишь средство для вида в целом, поскольку именно через приспособительную жизнедеятельность индивида, завершающуюся воспроизведением потомства и С., вид обеспечивает свое существование как определенной формы жизни, длящейся в иных, чем для индивида, временных измерениях. Но если в биол. смысле природа становится «равнодушной», «теряет интерес» к индивиду после завершения им репродуктивного возраста, то как раз тогда, когда отступает природа, возрастает интерес общества, т. к. развитие личности отдельного человека в конечном итоге является целью и средством существования и развития человечества — и как вида Homo sapiens, и как социальной общности, носителя разума и культуры на Земле.

Единство противоположностей личного и общественного, вернее их мера, изменяющаяся на разных этапах истории и в разных общественно-экономических формациях, и определяет ценность человеческой жизни. Она не является надличной или надобщественной, но диалектически объединяет цели и смысл жизни человека и общества, к-рые могут находиться в непримиримом противоречии в частнособственнических общественно-экономических формациях и все более совпадать по мере приближения общества к коммунистическому будущему. Движение к нему — это постоянное изменение меры личного и общественного; это все более ярко выраженная индивидуализация личности и вместе с тем ее единение с обществом, его целями и смыслом его существования и развития, это, следовательно, постоянная устремленность в будущее, к-рая придает смысл и ценность человеческой жизни как на индивидуальном, так и на социальном уровне.

Непонимание диалектики индивидуального и родового, личностного и общественного, приводящее к их метафизическому противопоставлению, характерно для подхода к проблеме С. ряда совр. буржуазных философов. Показательной в этом плане является постановка вопроса, обсуждающегося в западной философской и научной литературе, о «праве на смерть», в к-рой сталкиваются две противоположные позиции, признающие, с одной стороны, неограниченность свободы личности в решении этих вопросов, а с другой — ее полную подчиненность общественным и государственным интересам. Человек, как и любое другое живое существо, смертен, и С. является неизбежным моментом его существования. 3. Фрейд точно подметил, но мистифицировал этот факт, введя представление о существовании особого «влечения» к С.

Не фантастические грезы и надежды, не панические отрицательные эмоции и болезненная психическая напряженность перед лицом Смерти, а честный и мужественный подход к ней личности, мудро решающей для себя эти вопросы как органическую часть своей жизни — вот та философская основа, к-рую утверждает марксизм. Поэтому в подходе к проблеме С. неоправдан поверхностный оптимизм, учитывающий только интересы рода. Действительно, умереть, чтобы дать дорогу другим, чтобы жизнь была вечной, необходимо и справедливо. Сознание того, что умирает индивид, а личность не умирает полностью, она живет в делах и памяти потомства, как живет в нас и будет жить вечно А. С. Пушкин («Нет, весь я не умру…»), может примирить нас нравственно со С., хотя жизнь великой личности лишь невоспроизводимый образец для всех. Марксизм утверждает значимость и неповторимость каждой отдельной человеческой жизни и не отрицает другой индивидуальной стороны проблемы С., к-рая остро переживается личностью. В этом переживании присутствует трагизм личного соприкосновения со С., не снимаемый философией, даже самой оптимистической. Поэтому не поверхностный оптимизм, а реализм, точнее научный, реальный гуманизм утверждается марксистской философией в качестве основы подхода к вопросам С. и бессмертия. Философский подход не дает окончательных решений, пригодных для всех и каждого в любой, всегда чрезвычайно индивидуальной ситуации столкновения с фактом С. близкого существа или необходимости собственного ухода из жизни. Но такой подход ясно обозначает общую мировоззренческую позицию и жизненные пути решения этих вопросов, столь несхожих и неповторимых в интеллектуальном и эмоциональном планах для каждой личности.

Смертность человека, неповторимость его индивидуального бытия налагает на личность особую нравственную ответственность. В основе этого нравственного чувства лежит не страх перед наказанием за грехи в «загробном царстве», но прежде всего ответственность перед собственной общественной (родовой) сущностью. Она формируется на осознании того факта, что бытие человека, его поступки, дела приобретают независимое от него существование, поэтому они всегда необратимы и часто непоправимы. От того, в какой степени дела человека соответствуют общественным нормам гуманности, зависит осуществление его собственных жизненных целей, необходимое для каждой нравственно развитой личности ощущение целесообразности, значимости для других и как необходимое следствие — осмысленности и оправданности для самого себя своего собственного существования.

Осознание конечности и неповторимости бытия каждого человека — источник чувства его ответственности как за жизнь другого человека (что особенно необходимо врачу), так и за свою собственную жизнь. Современная наука не дает веских оснований для надежд на преодоление С., к тому же и возможное влияние подобного достижения на развитие культуры, если допустить его осуществимость, еще мало изучено и не может быть однозначно определено как прогрессивное. Гораздо важнее перед лицом С. как закономерного и необходимого явления развивать в человеке чувство ответственного отношения к жизни, ее содержанию и продолжительности.

Проблема продления человеческой жизни в этой связи должна рассматриваться как важная научная и социальная цель. Причем важна не сама по себе биол. длительность существования, но именно социальная продолжительность жизни, в к-рой условия жизни и ее общественная ценность играют определяющую роль. Процесс социального старения человека может быть нормальным, когда оно происходит естественно, по мере расходования резервов человеческого организма, и патологическим, при к-ром наблюдается негативное воздействие факторов, ускоряющих естественно протекающие процессы старения. Поэтому первой и основной является задача сведения до минимума причин, приводящих к патологическому социальному старению, и эта задача совпадает с более общими социальными задачами по такому переустройству общества, к-рое обеспечивало бы человеку нормальные человеческие условия существования, включая медицинскую помощь. Право на здоровье является в социальном плане исходным в утверждении права на жизнь, тем более долгую, чем более эффективно реализуются все биол. резервы человека и сводится до минимума патологическое действие факторов раннего старения. Причем социальной ценностью обладает не просто увеличение длительности жизни. Возрастающую общественную ценность имеет сохранение дееспособной развитой человеческой индивидуальности, обогащенной знаниями, опытом жизни и мудростью.

Необходимость продления жизни перед лицом ее естественной ограниченности представляет собой не только важную общественную, но и личную задачу каждого человека. Что бы ни обещала наука (в частности, макробиотика — учение о продлении жизни) сегодня и в будущем, всегда остается в силе мудрое изречение римского философа Сенеки о том, что лучший способ увеличения продолжительности жизни — это не укорачивать ее. Интересную закономерность в этом плане подметил Кант: всего долее живут в том случае, если всего менее заботятся о продлении жизни, но соблюдают, однако, осторожность, дабы не сократить ее каким-либо неосторожным вмешательством в целесообразно организованную жизнедеятельность организма. Кроме соблюдения общегигиенических правил, должного уровня двигательной и психической активности, значительное влияние на продолжительность человеческой жизни оказывают личностные установки, включая понимание смысла жизни, ее цели и нравственно-этическую оценку. Вопрос о жизни и смерти подчас зависит от состояния духа человека, от того, считает ли он сам необходимым и оправданным свое собственное существование.

Чрезвычайно показательным в этом плане является высказывание Ф. Энгельса в письме к Зорге (F. А. Sorge) на следующий день после смерти К. Маркса: «Искусство врачей обеспечило бы ему, быть может, несколько лет прозябания, жизни беспомощного существа, умирающего не сразу, а постепенно, к вящему триумфу врачебного искусства. Но этого наш Маркс никогда не перенес бы. Жить, имея перед собой множество незаконченных трудов и испытывая танталовы муки от желания закончить их и от невозможности это сделать,— это было бы в тысячу раз горше для него, чем настигшая его тихая смерть» (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 35, с. 386). Значение морально-волевых факторов, определяющих мужественное отношение человека к С., наглядно продемонстрировал массовый героизм советских людей в годы Великой Отечественной войны (1941 — 1945). Воля человека, моральные установки, сводящие к минимуму стрессовые ситуации в межличностном общении,— все это оказывает влияние напродолжительность жизни (см.) и непосредственно зависит от благоразумия и ответственного отношения к собственному существованию каждой личности. Поэтому нравственный и профессиональный долг врача заключается не только в том, чтобы лечить больного, но и в том, чтобы предупреждать возникновение болезни, внося свой посильный вклад в создание здорового образа жизни (см.Профилактика первичная,Социалистический образ жизни).

Особенно остро проблема Смерти и связанная с ней проблема неповторимости и уникальности каждой личности возникает в связи с проблемой пересадки жизненно важных органов и прежде всего сердца (см. Трансплантация). Когда «материал» для пересадки берут от трупа, то моральное право врача сомнений не вызывает, хотя, как известно, первые опыты по переливанию трупной крови вначале вызывали у нек-рых врачей резкое возражение именно по моральным соображениям. Интересы «реципиента» требуют от врача взятия материала для пересадки в кратчайшие сроки после наступления С. Интересы «донора» противоположны — они требуют максимальных затрат (в т. ч. и временных) на реанимационные мероприятия с целью реализации всех возможностей возвращения человека к жизни. Поэтому необходимы строгие научные критерии констатации С., базирующиеся на высоких моральных принципах, учитывающих безусловную ценность жизни каждого больного, в т. ч. и обреченного, по мнению врача, на неизбежную С. С моральной точки зрения, ни один больной не может рассматриваться в качестве «потенциального донора» жизненно важных органов, пока биологическая С. не констатирована. В ряде случаев возникает ситуация, когда гибнет только кора головного мозга при сохранении сердечной деятельности, наступает так наз.смерть мозга (см.). В наст, время вопрос о том, можно ли в этом случае говорить о жизни человека, поскольку он безвозвратно утрачивает личностные качества и перестает быть общественным существом, далек от своего окончательного разрешения.

Признание ценности и неповторимости жизни каждого человека составляет важный мотив этичного поведения врача у постели умирающего. Совершенно недопустимо отказывать безнадежному больному во внимании и тем более уходе, ссылаясь на интересы тех, кому врачебная помощь еще может принести пользу (см.Деонтология медицинская). Подобная душевная черствость лишь ускоряет гибель больного, усугубляет его нравственные муки перед лицом приближающейся С. и, что не менее важно, является для родственников умирающего и окружающих больных серьезным психотравмирующим фактором. Неправомерна также иэйтаназия (см.) — умышленное ускорение врачом летального исхода из ложно понимаемого чувства гуманности. Отзывчивость врача, его способность к сочувствию и сопереживанию адаптирует больного к предстоящему уходу из жизни, смягчает мучительный страх перед наступающей С. Культура сопереживания С. другого человека должна быть атрибутом не только отдельной личности, но и общества в целом. Религия выработала определенные нормы поведения и обряды, к-рые в современном обществе все больше утрачивают свое значение.

Необходима большая нравственно-философская и практическая работа, имеющая целью развитие культуры поведения человека, освобожденного от догм религии и ее мифов, в отношении Смерти другого (включая церемонии погребения, похоронного обслуживания и др.). Стереотипы общественного поведения способствуют адаптации человека к феномену С., являющемуся необходимой частью человеческой жизни. Человек ни в одном из человеческих вопросов не должен выходить за пределы своей сущности, определяющей его разум и гуманность. И это единственная и достойная его перспектива, к-рая придает смысл его индивидуальному существованию и историческому развитию человечества в целом.

Именно в сфере разума и гуманности в наивысшей степени проявляется сущность человека и его перспективы. В. И. Ленин говорил, что «человеку нужен идеал, но человеческий, соответствующий природе, а не сверхъестественный» (В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 29, с. 56). Марксистская философия и основывающийся на ней реальный гуманизм дают такой идеал, определяющий смысл человеческой жизни в ее индивидуальных, личностных и общечеловеческих социальных параметрах. Этот идеал утверждает диалектическую взаимосвязь природно-биологического и социального, конечного и бесконечного, Смерти и бессмертия человека, получающего свои завершенные формы в том, что единственно и соответствует его сущности — в материальной и духовной культуре человечества.

См. такжеСМЕРТЬ в судебно-медицинском отношении

Библиография: Маркс К. и Энгельс Ф. Сочинения, т. 20, с. 548 и др.; Ленин В. Я. Полное собрание сочинений, т. 29, с. 56; Войтенко В. П. Проблема старения и смерти в современной биологии, Вопр. философии, 6, с. 93, 1982; Мечников И. И. Академическое собрание сочинений, т. 11, М., 1956; Неговский В. А. Некоторые методологические проблемы современной реаниматологии, Вопр. философии, № 8, с. 64, 1978; Пермяков Н. К. Основы реанимационной патологии, М., 1979, библиогр.; Шмальгаузен И. И. Проблема смерти и бессмертия, М.— Л., 1926; Shibles W.. A. Death, an interdisciplinary analysis, Whitewater, 1974, bibliogr.

^

Источник: Большая Медицинская Энциклопедия (БМЭ), под редакцией Петровского Б.В., 3-е изданиекоды матрица судьбы